Решение Верховного суда: Определение N 204-АПУ16-1 от 29.03.2016 Судебная коллегия по уголовным делам, апелляция

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № 204-АПУ16-1

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г.Москва 29 марта 2016 г.

Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Воронова А.В.,

судей Замашнюка А.Н. и Дербилова О.А.

при секретаре Деньгуб Е.П с участием прокурора управления Главной военной прокуратуры Бойко СИ., осужденных Аминова А.А., Аминова Р.Г., Вязьминова А.В. и Кузнецова А.А. - путем использования систем видеоконференц-связи, их защитников - адвокатов Иванова И.Б., Каштанкина Н.В., Захарова А.В Тинькова Ю.Н., Буряковой М.А рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Кузнецова А.А., Аминова А.А Аминова Р.Г., адвокатов Захарова А.В. в защиту Кузнецова А.А Иванова И.Б. в защиту Аминова Р.Г., Каштанкина Н.В. в защиту Аминова А.А. на приговор Уральского окружного военного суда от 30 ноября 2015 г., согласно которому осуждены

Аминов А А

несудимый, бывший военнослужащий войсковой

части младший сержант

по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на 13 лет без ограничения свободы,

по ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на 8 лет 6 месяцев без ограничения свободы,

по пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года 6 месяцев,

по ч. 1 ст. 330 УК РФ к штрафу в размере 7000 рублей;

граждане

Аминов Р Г

несудимый,

по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на 14 лет с ограничением свободы на 1 год,

по ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на 9 лет с ограничением свободы на 1 год,

по пп. «в», «г», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года;

Кузнецов А А

несудимый,

по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на 12 лет с ограничением свободы на 1 год,

по ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на 8 лет с ограничением свободы на 1 год,

по пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательное наказание назначено:

Аминову А.А. - в виде лишения свободы сроком на 16 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима и штрафом в размере 7000 рублей;

Аминову Р.Г. - в виде лишения свободы сроком на 17 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев с установлением указанных в приговоре ограничений и обязанностей;

Кузнецову А.А. - в виде лишения свободы сроком на 15 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев с установлением указанных в приговоре ограничений и обязанностей.

Этим же приговором гражданин

Вязьминов А В

несудимый,

оправдан в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33 и пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в связи с непричастностью к совершению данного преступления и за ним признано право на реабилитацию;

осужден к лишению свободы по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и пп. «ж», «к ч. 2 ст. 105 УК РФ сроком на 8 лет с ограничением свободы на 1 год и по п. «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ сроком на 3 года.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательное наказание Вязьминову А.В. назначено в виде лишения свободы сроком на 8 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год с установлением указанных в приговоре ограничений и обязанностей.

Приговор в отношении Вязьминова А.В. в апелляционном порядке не обжалован.

Судом разрешены исковые требования потерпевшей Д и в ее пользу постановлено взыскать:

- с Аминова Р.Г., Аминова А.А. и Кузнецова А.А. в солидарном порядке 123 099 рублей 60 копеек в счет возмещения материального ущерба;

- с Аминова Р.Г. - 600 000 рублей, с Кузнецова А.А. - 500 000 рублей с Аминова А.А. - 400 000 рублей в счет компенсации морального вреда.

В удовлетворении остальной части иска, а также в удовлетворении исковых требований к Вязьминову А.В. потерпевшей Д отказано.

По делу решены вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них выступления осужденных Аминова А.А., Аминова Р.Г., Кузнецова А.А Вязьминова А.В., адвокатов Захарова А.В., Иванова И.Б., Каштанкина Н.В Тинькова Ю.Н., Буряковой М.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, военного прокурора Бойко СИ., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Аминова Р.Г., Аминова А.А. и Кузнецова А.А. и их защитников без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

установила по приговору суда Аминов А.А., Аминов Р.Г., Вязьминов А.В. и Кузнецов А.А. признаны виновными и осуждены за незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением, совершенное в отношении двух лиц, Аминов А.А., Аминов Р.Г. и Кузнецов А.А., кроме того, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, а Аминов Р.Г. - еще и с применением предметов, используемых в качестве оружия (табурета), которое было совершено ими в период с 14 часов до 18 часов 30 минут 31 июля 2014 г. в г. в квартире дома по улице при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Аминов А.А. также признан виновным и осужден за самоуправство то есть самовольное, вопреки установленному законом порядку совершение около 17 часов 31 июля 2014 г. действий по изъятию из квартиры дома

по улице г. ноутбука марки принадлежащего потерпевшему С правомерность которых оспаривалась потерпевшим и которые причинили ему существенный вред.

Кроме того, Аминов Р.Г., Аминов А.А. и Кузнецов А.А. признаны виновными и осуждены за совершение при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, около 20 часов 31 июля 2014 г. в лесном массиве возле коллективного сада « » г. убийства Д то есть умышленное причинение смерти другому человеку группой лиц по предварительному сговору с целью скрыть другое преступление, а в отношении потерпевшего С - за приготовление к убийству двух лиц группой лиц по предварительному сговору с целью скрыть другое преступление.

Вязьминов А.В. осужден за пособничество в приготовлении к убийству С группой лиц по предварительному сговору с целью скрыть другое преступление, оправдан по обвинению в пособничестве к убийству Д совершенного группой лиц по предварительному сговору с целью скрыть другое преступление, ввиду его непричастности к совершению этого преступления.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный Кузнецов и его защитник - адвокат Захаров А.В. просят изменить приговор оправдать Кузнецова по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, квалифицировать содеянное им по пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ, по которой и назначить ему наказание, а осужденный ставит вопрос о применении к нему Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 г. «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов».

По мнению авторов жалоб, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, а достоверных доказательств вины Кузнецова в совершении преступлений, предусмотренных пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, не имеется.

Осужденный Кузнецов и его защитник утверждают о ненадлежащей оценке судом показаний Аминовых, Вязьминова, потерпевшего С свидетеля Х явки с повинной Кузнецова и его показаний в качестве подозреваемого от 7 августа 2014 г. и обвиняемого от 11 августа того же года, заключений экспертов по трупу Д от 1 сентября 2014 г. и от 15 апреля 2015 г., поскольку между показаниями потерпевшего С и свидетеля Х на предварительном следствии имелись существенные противоречия, которые были устранены следователем путем ознакомления Х с показаниями С и наоборот, вместо проведения очной ставки между ними. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства защиты о вызове потерпевшего С для повторного допроса и оставил без внимания его показания об отсутствии у осужденных умысла на убийство потерпевших, о чем они сообщили по дороге в лес. Показания свидетеля Х о его непричастности к совершению преступлений в отношении С и Д являются сомнительными, поскольку он ранее сам явился с повинной и рассказал о своих действиях в отношении Д , а показания свидетеля об ограничении его свободы передвижения являются неубедительными. Заявляют о недопустимости явки с повинной Кузнецова и его показаний в качестве подозреваемого от 7 августа 2014 г. и обвиняемого от 11 августа того же года, поскольку явка с повинной была получена под давлением со стороны сотрудников полиции, в отсутствие защитника, а протоколы он подписал, не читая. Сами протоколы допроса подозреваемого Кузнецова изготавливались без его участия и содержат неточности относительно родственных отношений с К и места в лесу, где был оставлен Д

Осужденный Кузнецов и адвокат Захаров полагают, что фактические обстоятельства, изложенные в приговоре, не согласуются с заключениями экспертиз трупа Д , а при их назначении, по мнению Кузнецова, были нарушены права обвиняемых, предусмотренные ст. 198 УПК РФ. Суд положил в основу приговора заключения экспертов от 1 сентября 2014 г. и 15 апреля 2015 г., однако при назначении повторной судебной медицинской экспертизы заключение от 1 сентября 2014 г следовало признать недопустимым, о чем заявляла сторона защиты, в чем им необоснованно отказано. Наряду с экспертизой от 1 сентября 2014 г проводимой с 3 августа по 1 сентября 2014 г., в период с 4 по 27 августа того же года проводилось судебно-медицинское исследование трупа Д и составлен акт № 753, а эксперт Ч которая исследовала труп, в своем заключении сослалась на указанный акт, что является недопустимым. Кроме того, данный эксперт в дальнейшем была отстранена от экспертной деятельности. Суд, отвергая заключение судебной медицинской экспертизы от 11 февраля 2015 г., голословно указал на то, что она проводилась без применения научно-обоснованных методик, хотя данная экспертиза проводилась комиссией из трех экспертов, имеющих высшую квалификационную категорию и стаж работы у двух экспертов 15 лет, а у одного - 22 года. Допрошенный в судебном заседании эксперт Р дал разъяснения сделанных им и его коллегами выводов, а эксперт К опроверг выводы экспертизы о непосредственной причине и времени наступления смерти Д , в связи с чем суд не вправе был учитывать заключение экспертов от 15 апреля 2015 г. и должен был назначить повторную экспертизу.

По мнению осужденного Кузнецова, свидетель Х под воздействием следователя изменил свои показания относительно намерения Аминовых и Кузнецова убить потерпевших, чему судом дана ненадлежащая оценка. Суд не учел показания Х о том, что в ходе разговора Аминовы и Кузнецов не распределяли между собой роли и не оговаривали способ убийства Д и С . Изложенные в его явке с повинной обстоятельства противоречат заключению эксперта от 1 сентября 2014 г., согласно которому каких-либо повреждений в области шеи трупа Д не обнаружено, а фраза Аминова Р. о том, что убивать потерпевших нужно в лесу, а не в квартире судом оценена неправильно поскольку эту угрозу Аминов Р. высказал, чтобы напугать Д и С с целью возврата похищенного у него телефона. Приговор суда основан на предположениях, а между его действиями по пресечению противоправных действий Д , который ножом угрожал Аминову Р., и смертью потерпевшего отсутствует причинная связь. Умысла на убийство Д у него не было, телесных повреждений последнему он не причинял, только встал ему ногой на грудь ближе к шее и так удерживал. Об отсутствии умысла на убийство Д свидетельствует и факт телефонного звонка Кузнецова знакомому врачу, у которого он интересовался, какую первую помощь можно оказать пострадавшему, а только после данного телефонного звонка Аминов А сообщил им, что Д умер. Утверждает об ошибочности показаний Х иС относительно употребления осужденными алкоголя в период совершения преступления.

Приводя свою оценку заключениям экспертов и показаниям свидетеляХ адвокат Захаров утверждает, что смерть Д наступила не ранее 8 часов 20 минут 1 августа 2014 г., то есть примерно через 12 часов после того, как он был оставлен в лесу близ автодороги, а наиболее значимые телесные повреждения, обнаруженные на трупе потерпевшего, были причинены за 3-6 часов до наступления смерти, но не осужденными. Поскольку эксперты связывают возникновение и развитие травматического шока у Д с причинением всех телесных повреждений в совокупности, адвокат считает, что исключение какого-либо телесного повреждения из числа обнаруженных на трупе Д исключало и развитие у него травматического шока, поэтому между действиями подсудимых и смертью Д нет причинной связи Вывод экспертов о травматическом шоке в качестве причины смерти Д является предполагаемым и основан на спорной методике В , подвергнутой сомнению экспертом Р . Об отсутствии у осужденных умысла на убийство потерпевших свидетельствуют фактические обстоятельства: за время избиения потерпевших им тяжких повреждений не причинили, хотя Аминов А. и Кузнецов, как бывшие сотрудники органов внутренних дел, имели такие навыки; потерпевших вывозили из квартиры в лес в дневное время, при возможном наличии людей во дворе; осужденные не брали с собой шанцевый инструмент для захоронения трупов; в лесном массиве осужденные не нанесли Д ни одного умышленного повреждения, кроме колото резаной раны шеи, а признаков асфиксии и других повреждений в области шеи убитого не обнаружено, поэтому вывод суда о том, что Кузнецов и Аминов А. душили Д , а Кузнецов надавливал на шею ногой является необоснованным, так как переломы 5,6,7 ребер от надавливания ногой на шею или переднюю часть груди произойти не могли. Об отсутствии умысла на убийство потерпевших свидетельствует и тот факт что осужденные, не имея медицинского образования, не могли предвидеть наступление травматического шока, который явился причиной смерти Д .

В апелляционных жалобах адвокат Иванов И.Б. и осужденный Аминов Р., а последний, кроме того, и в дополнениях к апелляционной жалобе, указывая на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильную оценку исследованных доказательств просят оправдать Аминова Р. по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с отсутствием у него умысла на совершение убийства, квалифицировать его действия в части причинения вреда здоровью Д по ч. 2 ст. 112 УК РФ, переквалифицировать действия Аминова Р. с пп. «в», «г», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ на ч. 2 ст. 330 УК РФ и назначить ему наказание с учетом смягчающих обстоятельств.

По мнению защитника, положенные в основу приговора доказательства виновность осужденного Аминова Р. не подтверждают, а свидетельствуют о том, что он являлся участником событий, описанных в приговоре. Суд необоснованно отверг показания осужденных в части отрицания ими предварительной договоренности на убийство потерпевших с целью скрыть другое преступление, заключение эксперта от 11 февраля 2015 г., показания эксперта Р , не дал оценки заключению эксперта в отношении Аминова Р. о наличии у него раны передней поверхности правого предплечья, показаниям жены Аминова Р. относительно ножа, как орудия преступления. В показаниях неоднократно допрошенных на предварительном следствии потерпевшего С и свидетеля Х имелись существенные противоречия, которые были устранены следователем путем предъявления показаний Х при допросе С и, наоборот, вместо проведения очной ставки между ними. В нарушение требований УПК РФ следователем было вынесено два постановления о назначении комиссионной судебной медицинской экспертизы от 12 ноября 2014 г., которые существенно отличаются друг от друга. Имеющиеся в деле заключения судебных медицинских экспертиз, в том числе повторных, не дали категоричного ответа о причине смерти Д , а заключение от 1 сентября 2014 г. было подготовлено экспертом Ч , которая впоследствии была отстранена от экспертной деятельности. Эксперт К в отличие от эксперта Р , скорректировал выводы повторной комиссионной судебной медицинской экспертизы от 15 апреля 2015 г. относительно времени наступления смерти Д , но подтвердил в суде, что смерть потерпевшего наступила от совокупности всех причиненных ему телесных повреждений, часть из которых была причинена до того, как осужденные вступили в сговор на убийство потерпевших, что не позволяло квалифицировать действия Аминова Р. по ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Адвокат Иванов заявляет о том, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о вызове и дополнительном допросе потерпевшего С , а нож, который подсудимые брали с собой в лес с целью дальнейшего убийства потерпевших, не установлен и к материалам дела не приобщен, что подтверждается показаниями Аминова Р. и его жены - свидетеля А Действия Аминова Р. по связыванию потерпевших с целью возврата похищенного телефона, не повлекших вреда здоровью, должны быть квалифицированы по ч. 2 ст. 330 УК РФ, а в части причинения Д вреда здоровью средней тяжести - по ч. 2 ст. 112 УК РФ.

Осужденный Аминов Р., ссылаясь на показания С Д Х утверждает, что Д и С находясь в состоянии алкогольного опьянения, вместе прибыли к нему в квартиру и угрожали ему и иным присутствующим расправой, в том числе с помощью своих друзей, в случае, если вопрос с похищенным телефоном не разрешится. Поддерживает доводы адвоката в части касающейся заключений экспертов и наличия двух различных постановлений следователя о назначении повторной судебной медицинской экспертизы. Высказывает сомнения относительно возможности Х находившегося в комнате с включенным телевизором слышать разговор подсудимых в кухне о намерении убить потерпевших хотя Д и С , которые в это время лежали на полу в прихожей, таких разговоров не слышали, в связи с чем заявляет о необходимости проведения следственного эксперимента. Обращает внимание на показания потерпевшего С о том, что во время поездки в лес осужденные обсуждали между собой вопрос только об избиении потерпевших. Утверждает, что свидетель Х перепутал нож со

связкой ключей, которую в автомобиле ему передал Аминов А., и именно данную связку ключей, среди которых был один хромированный ключ, он

демонстрировал Д поэтому необходимо проверить зрение и

слух свидетеля Х , который его оговаривает. Д

похитил из его квартиры нож с пластиковой ручкой синего цвета, о котором он (Аминов Р.) рассказывал на предварительном следствии и о пропаже которого пояснила свидетель А Именно данным ножом Д в лесу нанес ему ранение правового предплечья, а при предъявлении свидетелю А рисунка ножа, исполненного Х свидетель отрицала, что такой нож был в их квартире Утверждает, что суд необоснованно не учел критическую оценку эксперта Р заключению эксперта от 1 сентября 2014 г. и отверг заключение судебной медицинской экспертизы от 11 февраля 2015 г., в связи с чем ставит вопрос о назначении еще одной судебной медицинской экспертизы Заявляет о своей непричастности к смерти Д .

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный Аминов А. и его защитник - адвокат Каштанкин Н.В. выражают несогласие с приговором и просят оправдать Аминова А. по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105, пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступлений.

При этом осужденный Аминов А. ставит вопрос об отмене приговора и направлении уголовного дела в суд первой инстанции на новое рассмотрение, а адвокат Каштанкин указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, полагая, что Аминов А. не выполнил объективную сторону преступления, предусмотренного пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ, поскольку входную дверь в квартиру он лично не запирал и не лишал потерпевших С и Д возможности покинуть жилище, на них не нападал, потерпевших не связывал и за ними не присматривал. Суд вышел за пределы обвинения и увеличил его объем, чем нарушил право на защиту Аминова А., когда, исключив из обвинения квалифицирующий признак «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору мотивировал виновность Аминова А. по пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ тем что он в течение нескольких часов избивал связанных потерпевших, видел и понимал, что они лишены свободы передвижения, не препятствовал этому и давал указания Вязьминову охранять потерпевших, не допуская их освобождения. Сами эти действия не свидетельствуют о выполнении Аминовым А. объективной стороны лишения свободы потерпевших поскольку он избивал уже связанных потерпевших с целью получить от них информацию о похищенном телефоне, а не лишить их свободы неосвобождение потерпевших преступлением не является, поскольку он не обязан был это делать, Аминов А. потерпевших не охранял и таких указаний Вязьминову не давал, суд неправильно истолковал показания Вязьминова по данному вопросу.

Осужденный Аминов А. утверждает, что суд необъективно исследовал показания осужденных об отсутствии у них умысла на убийство С и Д и оставил без внимания его (Аминова А.) и Кузнецова показания в судебном заседании о причастности Х к совершенному преступлению в отношении Д . Суд ошибочно принял во внимание показания потерпевшего С и свидетеля Х о намерении Аминовых и Кузнецова убить С и Д , хотя Вязьминов об этом С не говорил, а Хне слышал о распределении ролей и способе совершения убийства, поэтому выводы суда об умысле подсудимых на убийство потерпевших основаны на домыслах свидетеля Х Суд не оценил показаний С о том что в период, когда его и Д везли в багажнике автомобиля в лес, подсудимые высказали намерение избить С и Д после чего отпустить их, что подтверждает отсутствие у них умысла на убийство потерпевших. Считает, что он с Кузнецовым пресекали противоправные действия Д , угрожавшего ножом Аминову Р когда Кузнецов повалил его на землю и встал ему правой ногой на грудь ближе к шее и с силой стал давить на нее, а он в это время удерживал потерпевшего за ноги до тех пор, пока тот не скончался на месте происшествия. Между их действиями по отношению к Д и смертью потерпевшего отсутствует причинная связь, что подтверждается заключениями экспертов. Суд неправильно оценил показания свидетеляХ об оказанном на него давлении со стороны следователя в целях оговора подсудимых, а также о способах устранения противоречий, суть которых заключалась в том, что следователь предлагал свидетелю скорректировать показания в соответствии с показаниями С . Суд нарушил его право на защиту, когда необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о вызове С для повторного допроса. При назначении наказания не учтена его явка с повинной от 10 августа 2014 г., хотя сторона обвинения в прениях ссылалась на эту явку и просила признать ее в качестве смягчающего обстоятельства.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденных и их защитников потерпевшая Д и государственный обвинитель Кубровский В В . считают доводы жалоб осужденных Кузнецова, Аминова А., Аминова Р., адвокатов Иванова, Захарова и Каштанкина несостоятельными, в связи с чем просят приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что Кузнецов, Аминов А., Аминов Р. и Вязьминов обоснованно осуждены за совершение вмененных им по приговору преступлений.

Судебное разбирательство проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступлений, а сторонам судом были созданы необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они реально воспользовались.

В ходе судебного разбирательства обеспечено соблюдение принципа состязательности и равноправия сторон, право на защиту подсудимых реализовано в полном объеме, в связи с чем довод Аминова А. о нарушении этого его права является надуманным.

Данных о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном, а суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.

В судебном заседании всесторонне, полно и объективно исследовались показания потерпевших, свидетелей, осужденных, в том числе по ходатайствам сторон оглашались показания названных лиц, данные ими в ходе предварительного следствия, выяснялись причины противоречий в этих показаниях и путем полного и объективного исследования доказательств по делу в их совокупности эти противоречия устранялись.

В приговоре дана надлежащая правовая оценка всем исследованным по делу доказательствам, указано, какие из них суд положил в его основу, а какие отверг, приведены убедительные аргументы принятого решения постановленный приговор соответствует требованиям ст. 304, 307-309 УПК РФ.

Положенные в основу приговора доказательства были получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают и каких-либо существенных противоречий, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осужденных в содеянном, не содержат.

Вопреки утверждению осужденных и их защитников об обратном выводы суда первой инстанции о виновности Аминова А., Аминова Р Кузнецова и Вязьминова в совершении инкриминированных им преступлений соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и основаны на согласующихся и дополняющих друг друга показаниях потерпевшего С и свидетеля Х об обстоятельствах незаконного лишения свободы С и Д и их избиения в квартире Аминова Р., неправомерного завладения Аминовым А. ноутбуком принадлежащим С вывоза потерпевших в багажнике автомобиля в лес с целью последующего их убийства, убийства Д в лесном массиве и приготовления к убийству С , который сумел убежать и скрыться от подсудимых, а также на показаниях потерпевшей Д свидетелей З , С , Д об известных им обстоятельствах дела, явках с повинной Кузнецова и Аминова Р. от 7 августа 2014 г., показаниях Кузнецова в качестве подозреваемого и обвиняемого от 7 и 11 августа 2014 г., показаниях эксперта К о характере телесных повреждений, времени наступления и причине смерти Д протоколах следственных действий заключениях экспертов, письменных документах и иных доказательствах, исследованных в судебном заседании, которые подробно приведены тщательно проанализированы и надлежаще оценены в приговоре.

Каких-либо существенных противоречий в этих доказательствах которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осужденных в содеянном, Судебная коллегия не усматривает.

Оснований для оговора Аминова А., Аминова Р., Кузнецова и Вязьминова со стороны упомянутых потерпевших и свидетелей судом не установлено и в материалах дела таких сведений не имеется.

В судебном заседании всесторонне и полно проверялись выдвинутые в защиту подсудимых версии, в том числе о применении к Кузнецову недозволенных методов ведения следствия при получении явки с повинной которые своего подтверждения не получили, а иные версии стороны защиты, фактически повторенные авторами апелляционных жалоб, судом справедливо признаны несостоятельными и данными с целью избежать уголовной ответственности за содеянное.

Все ходатайства стороны защиты, в том числе упомянутые в апелляционных жалобах, судом разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и фактических обстоятельств получения оспариваемых доказательств.

Решения суда по этим ходатайствам сомнений в своей законности и обоснованности не вызывают.

Правильным является отказ суда в удовлетворении ходатайства защитника Иванова о вызове потерпевшего С для повторного допроса в судебном заседании.

Как усматривается из протокола, потерпевший С был подробно допрошен в судебном заседании и дал показания обо всех известных ему обстоятельствах произошедшего, а также ответил на все интересующие стороны вопросы, в том числе относительно очной ставки со свидетелем Х и ножей, которые он видел в квартире Аминова Р подтвердив при этом свои показания, данные в ходе предварительного расследования, которые были оглашены в судебном заседании. Причем сторона защиты активно реализовала свое право на допрос потерпевшего.

На момент окончания допроса С стороны каких-либо вопросов

к нему больше не имели.

Поэтому суд в целях защиты прав потерпевшего и с учетом мнения

сторон обоснованно удовлетворил просьбу С об освобождении от

дальнейшего участия в судебном заседании в связи с психологической

травмой, полученной им в ходе совершения в отношении него

преступления.

Необходимость повторного допроса потерпевшего С адвокат

Иванов обосновал возникшими у защиты вопросами к потерпевшему по

очной ставке со свидетелем Х и по ножу из квартиры

Аминова Р., фактически предлагая провести повторный допрос

потерпевшего по уже выясненным обстоятельствам.

С учетом изложенного суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства адвоката Иванова, а данное решение суда не свидетельствует об ограничении права подсудимых на допрос потерпевшего, которое было реализовано судом в полном объеме, и не повлекло нарушения права на защиту.

В судебном заседании установлено, что в материалах, находящихся в Екатеринбургском гарнизонном военном суде и обосновывающих необходимость очередного продления срока содержания обвиняемого Аминова А. под стражей, действительно имеется постановление о назначении судебной медицинской экспертизы трупа Д несколько иного содержания, чем то, которое содержится в материалах настоящего уголовного дела.

Вместе с тем, согласно протоколам ознакомления обвиняемых и их защитников с постановлением о назначении судебной экспертизы подсудимые совместно с защитниками знакомились именно с имеющимся в материалах настоящего уголовного дела постановлением от 12 ноября 2014 г., а не с постановлением, представленным в обоснование продления срока содержания обвиняемого Аминова А. под стражей.

Кроме того, для проведения судебной медицинской экспертизы в распоряжение эксперта было представлено постановление, идентичное тому, что находится в материалах уголовного дела, о чем свидетельствует соответствующий ответ из экспертного учреждения.

При таких данных наличие постановления о назначении судебной медицинской экспертизы в отношении Д в материалах рассмотренных гарнизонным военным судом в порядке ст. 109 УПК РФ, не свидетельствует о недостоверности соответствующего постановления имеющегося в материалах настоящего уголовного дела, и о нарушении прав обвиняемых, предусмотренных ст. 198 УПК РФ.

Кроме того, постановление о назначении экспертизы само по себе доказательством по делу не является, а поэтому правила признания доказательств недопустимыми, предусмотренные ст. 75 и 235 УПК РФ, в отношении таких постановлений неприменимы.

Оснований для признания недопустимыми протокола явки Кузнецова с повинной от 7 августа 2014 г. и его первичных признательных показаний содержащихся в протоколах допроса подозреваемого от 7 августа 2014 г. и обвиняемого от 11 августа того же года, а также исключения их из числа доказательств, о чем заявляют осужденный и его защитник, не имелось.

Явка с повинной Кузнецовым, как бывшим сотрудником полиции была написана собственноручно, добровольно, без принуждения, с разъяснением ему прав, предусмотренных ст. 51 Конституции Российской Федерации, о чем свидетельствуют соответствующие записи и подпись Кузнецова в протоколе явки с повинной.

Вопреки утверждению Кузнецова и адвоката Захарова отсутствие защитника при оформлении явки с повинной не может являться основанием для признания такой явки недопустимой в смысле ст. 75 УПК РФ, поскольку она к показаниям подозреваемого, обвиняемого не относится в силу отсутствия у Кузнецова соответствующего процессуального статуса на момент ее дачи, а обязательного участия адвоката при ее написании закон не предусматривает.

Первичные показания Кузнецова, данные им в качестве подозреваемого 7 августа 2014 г. и обвиняемого 11 августа того же года вопреки доводам осужденного и его защитника, были получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и реализацией права обвиняемого на защиту, поскольку перед проведением следственных действий Кузнецову были разъяснены его права, в том числе отказаться от дачи показаний, и он был предупрежден о том, что при согласии дать показания они могут быть использованы в качестве доказательств даже при последующем отказе от этих показаний.

Соблюдение процедуры получения первичных признательных показаний подтверждается подписями как адвоката Бычковой И.А участвовавшей при проведении данных следственных действий, так и самого Кузнецова, собственноручно подтвердившего их достоверность, а замечаний, дополнений и уточнений к этим показаниям обвиняемый и его защитник не имели.

Несогласие Кузнецова и его защитника с данными доказательствами положенными в основу приговора, обусловлено избранной ими позицией по делу.

Довод жалоб о том, что С так же, как и Х должен был слышать о договоренности на убийство потерпевших, достигнутой между осужденными, находившимися в это время на кухне, в связи с чем показания Х противоречащие показаниям С недостоверны, является несостоятельным.

Как следует из материалов дела С после получения удара табуретом в область головы потерял сознание. В дальнейшем С периодически находился в бессознательном состоянии, о чем свидетельствуют его показания, показания свидетеля Х и показания подсудимых в части того, что С периодически затаскивали в ванную комнату и окунали в воду, чтобы привести в сознание.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, С , находясь ближе к кухне, чем Х объективно не располагал возможностью слышать разговоры на кухне об убийстве потерпевших.

В то же время потерпевший С подтвердил в суде, что, находясь в ванной комнате, он слышал слова Аминова Р. о намерении подсудимых убить их не в квартире, так как потом будет трудно их вытаскивать, а в другом месте, куда их вывезут, о чем ему подтвердил и Вязьминов, поэтому доводы стороны защиты об отсутствии доказательств сговора Аминовых и Кузнецова на убийство потерпевших не основаны на материалах дела.

Что касается показаний С о высказанном подсудимыми во

время поездки в лес намерении избить их, после чего отпустить, то эти пояснения потерпевший в судебном заседании не подтвердил (т. 31, л.д. 140-142).

Не могут быть признаны состоятельными доводы стороны защиты о неубедительности показаний свидетеля Х по причине того, что осужденные в момент применения насилия к потерпевшим не изъяли телефон у Х .

Как установлено в ходе судебного следствия, все осужденные в момент применения насилия к потерпевшим находились в состоянии алкогольного опьянения. Данный факт подтвердили сами подсудимые и свидетель К что полностью опровергает соответствующий довод Кузнецова, фактически повторенный им в своей жалобе, а указанному обстоятельству судом в приговоре дана надлежащая оценка.

От Х предварительно высказав ему угрозы и продемонстрировав нож, Аминов Р. потребовал находиться в маленькой комнате своей квартиры, а поведение Х в это время контролировал Вязьминов.

При этом Х уверенно заявил, что он отчетливо слышал разговоры Аминовых и Кузнецова, находившихся на кухне, о необходимости убийства С иД за пределами квартиры а звук телевизора и музыкального центра не мешал ему услышать это предложение Аминова Р. остальным подсудимым (т. 31, л.д. 52, 55, 68, 80, 91-92,95,101).

В ходе допроса свидетеля осужденные и их защитники не усомнились в способности Х слышать данные разговоры, в связи с чем заявление осужденного Аминова Р. о необходимости проведения следственного эксперимента и проверки слуха и зрения Х не основано на материалах дела.

То, что свидетель Х не слышал о распределении ролей между подсудимыми и определении способа убийства потерпевших, вовсе не свидетельствует об отрицании свидетелем этих обстоятельств, о чем голословно заявляет осужденный Кузнецов.

Не могут быть признаны неубедительными показания свидетеляХ ввиду его якобы причастности к убийству Д ,о чем утверждали в суде подсудимые, повторив данный довод в своих жалобах, поскольку на протяжении всего предварительного следствия они уверенно заявляли о его непричастности к инкриминируемому преступлению.

Более того, ссылки осужденных Кузнецова, Аминова А. и адвоката Захарова на явку с повинной Х в полицию, как доказательство причастности свидетеля к совершению преступлений в отношении С и Д , не основаны на требованиях ст. 252 УПК РФ определяющих пределы судебного разбирательства в отношении конкретных обвиняемых и лишь по предъявленному им, а не другим лицам обвинению.

Доводы жалоб об отсутствии у Аминова Р. ножа в квартире и невозможности использования им ножа в ходе борьбы с Д в лесном массиве опровергаются показаниями свидетеля Х который, будучи допрошенным на предварительном следствии и в суде показал, что видел один и тот же нож в квартире у Аминова Р. и в его руках как Аминов А. передал Аминову Р. нож в машине и как Аминов Р размахивал ножом перед лицом Д в лесном массиве.

В суде Х уточнил, что видел именно нож, дав его подробное описание, а не какой-либо иной предмет, похожий на нож, за который сторона защиты выдает связку ключей от квартиры.

Будучи допрошенным в качестве свидетеля в период проведения предварительного следствия, Х уверенно показал о наличии ножа которым пользовался Аминов Р. при совершении инкриминируемого ему преступления, и приложил рисунок этого ножа к протоколу допроса.

В ходе проверки показаний на месте Х также показал, каким образом нож, которым ему угрожали в квартире, Аминов А. передал Аминову Р. в салоне автомобиля.

В судебном заседании Х настаивал на своих показаниях относительно угроз цельнометаллическим ножом и не опознал его среди тех изделий, которые привезла жена Аминова Р. - А что свидетельствует о достоверности показаний свидетеля.

В этой связи показания свидетеля А о том, что цельнометаллического ножа, о котором говорит Х в их квартире не было, не опровергают показания Х в данной части, поскольку отсутствие такого ножа среди представленных Аминовой Н.В. в судебное заседание само по себе не свидетельствует о том, что Аминов Р. подобный нож не использовал, а показаниям А судом дана надлежащая правовая оценка.

Содержащиеся в протоколе судебного заседания показания потерпевшей Д и свидетеля С также опровергают доводы осужденных об агрессивном характере поведения погибшего Д , а поэтому изложенная осужденными версия произошедшего не подтверждается материалами дела.

О том, что Д и С каких-либо угроз в адрес подсудимых на квартире Аминова Р. не высказывали, суду пояснил и свидетель Х что также опровергает доводы Аминова Р изложенные в апелляционной жалобе.

Как пояснил суду потерпевший С , перед выходом из квартиры Аминов А. показал ему и Д нож и угрожал его применением если они будут сопротивляться при перемещении из квартиры в автомобиль.

Оснований не доверять показаниям этих потерпевших и свидетелей у суда не имелось.

Версия о хищении ножа Д из квартиры Аминова Р. и угрозе его применения в отношении Аминова Р. была тщательно проверена судом и не нашла своего подтверждения, поскольку была опровергнута показаниями Х и С о том, что потерпевшие, будучи связанными, и, находясь на полу квартиры Аминова Р., не могли свободно передвигаться и соответственно Д не имел возможности тайно взять нож, о котором упоминает Аминов Р. в своей жалобе.

Заявления осужденных Кузнецова и Аминова А. о том, что они пресекали противоправные действия Д , который ножом угрожал Аминову Р., опровергаются показаниями самих же Кузнецова и Аминова А. в судебном заседании, согласно которым они не видели ножа в руках Д когда Аминов Р. в лесу несколько раз ударил потерпевшего, после чего Кузнецов захватил Д за шею повалил на землю и встал ему ногой на шею, удерживая его.

Потерпевшая Д в судебном заседании фактически опровергла утверждения Аминова Р. о возможности нападения Д с ножом в правой руке, пояснив при этом, что ее сын был левшой и поэтому изложенная Аминовым Р. версия является несостоятельной.

Вопреки доводам осужденных и их защитников многократность допросов С иХ была вызвана необходимостью уточнения всех обязательных и подлежащих доказыванию обстоятельств произошедшего. Незначительные расхождения в показаниях С иХ относительно деталей событий 31 июля 2014 г. вызваны их субъективным восприятием объективной действительности, а также тем, что потерпевший С ввиду применения к нему насилия неоднократно терял сознание, а первые показания дал, находясь в больнице.

Вместе с тем показания потерпевшего С и свидетеляХ последовательны и согласуются между собой, ни одно из последующих пояснений как С , так и Х существенно не противоречило предыдущим их показаниям, а лишь уточняло, расширяло и дополняло их.

При этом свидетель Х и потерпевший С самостоятельно не заявляли об ознакомлении их следователем с показаниями друг друга, а данную мысль сформулировали адвокаты Каштанкин и Иванов путем постановки наводящих вопросов (т. 31, л.д. 94-95, 144).

Кроме того, в соответствии со ст. 192 УПК РФ очная ставка проводится в случае, если в показаниях ранее допрошенных лиц имеются существенные противоречия.

Учитывая отсутствие в показаниях С и Х существенных противоречий, оснований для проведения очной ставки между ними не имелось, а утверждение авторов жалоб об обратном является ошибочным и не основано на требованиях закона.

Не заявлял свидетель Х и о давлении на него со стороны следователя, а такое суждение в суде высказал адвокат Иванов (т. 31, л.д. 79, 93), в связи с чем доводы осужденных Кузнецова и Аминова А. об изменении свидетелем Х своих показаний в отношении подсудимых под воздействием следователя являются несостоятельными.

По настоящему уголовному делу было проведено три судебные медицинские экспертизы трупа Д с целью установления причиненных ему при жизни телесных повреждений и определения причины наступления смерти.

Эксперт Ч в заключении от 1 сентября 2014 г. пришла к выводу о том, что установленные при проведении экспертизы трупа Д повреждения в своей совокупности по признаку опасности для жизни относятся к телесным повреждениям, причинившим тяжкий вред здоровью человека и состоят в прямой причинной связи с наступлением смерти Д . Механическая травма головы, туловища и конечностей осложнилась развитием шока (по методике Вазиной составляет коэффициент 0,92984), жировой эмболией легких умеренной степени (по Адкину В.И.) и является непосредственной причиной смерти Д .

Согласно заключению экспертов от 11 февраля 2015 г., проводивших повторную экспертизу эксгумированного трупа Д на трупе последнего при первичном и повторном исследовании повреждения не имеют признаков, квалифицирующихся как тяжкий вред здоровью, то есть не являются опасными для жизни человека, по своему характеру непосредственно не создают угрозу для жизни. В заключении указано, что установить причину смерти при исследовании эксгумированного трупа Д , а также обнаружить макроскопические признаки шока не представилось возможным в связи с гнилостными изменениями трупа. При гистоморфологическом исследовании представленных на исследование кусочков внутренних органов от трупа Д , взятых при первичном его исследовании, обнаружены гистоморфологические признаки шоковой реакции в легких по методике Вазиной с коэффициентом 0,92884, очаги острой альвеолярной эмфиземы, дис- и ателактаза, интраальвеолярные кровоизлияния и отек, спазмированные бронхиолы в легких, лейкоцитоз и слабовыраженный мегакарицитоз сосудов, что с учетом множественности повреждений ориентировочной давности до 6 часов до момента наступления смерти Д не позволяет исключить в качестве причины смерти травматический шок, осложнивший течение обнаруженных на трупе Д прижизненных повреждений.

В повторном заключении судебной медицинской экспертизы от

15 апреля 2015 г. эксперты сделали четкий вывод о том, что выявленные при исследовании внутренних органов Д гистоморфологические изменения в своей совокупности свидетельствуют о патоморфологических эквивалентах проявления травматического шока, осложнившего течение обнаруженных на трупе всех прижизненных повреждений. Таким образом если непосредственной причиной смерти Д явился травматический шок и жировая эмболия легких, то между причиненными

повреждениями в виде сочетанной механической травмы головы, шеи, туловища, конечностей и наступлением смерти Д имеется прямая причинно-следственная связь. Также эксперты, подтвердив выводы судебно-медицинского эксперта, данные в заключении от 1 сентября 2014 г о наличии у Д аналогичных телесных повреждений и перечислив их в своем заключении, указали, что если принять во внимание вывод о травматическом шоке, как непосредственной причине смерти Д , то все перечисленные повреждения в совокупности будут составлять единый комплекс механической травмы головы, шеи, туловища и конечностей и оцениваться в совокупности по признаку вреда, опасного для жизни человека, как вызвавшие расстройство жизненно важных функций организма, и квалифицироваться как причинившие тяжкий вред здоровью человека.

Суд, оценив в совокупности все три заключения экспертов проанализировав показания самих экспертов, обоснованно отверг заключение от 11 февраля 2015 г., поскольку оно противоречит двум другим заключениям от 1 сентября 2014 г. и от 15 апреля 2015 г., последнее из которых было проведено с применением научно-обоснованных методик и исследований, с участием экспертов, имеющих больший опыт работы и более высокую квалификацию.

В то же время, допрошенный в судебном заседании эксперт Р подготовивший заключение от 11 февраля 2015 г категорично не исключил травматический шок в качестве причины смерти Д , а эксперт К в суде пояснил, что травматический шок достаточно часто встречается в практике работы судебно-медицинских экспертов. При этом К отметил, подтвердив выводы своего заключения, что при первичном исследовании трупа, а также после проведения повторного исследования эксгумированного трупа повреждений от воздействия температурных, барометрических, электрических химических или биологических факторов внешней среды, признаков механической асфиксии, а также заболеваний сердца, головного мозга или других внутренних органов, наличия патологических процессов, которые могли бы привести к наступлению смерти, обнаружено не было, уверенно заявив о том, что причиной насильственной смерти Д является травматический шок из-за сочетанной травмы головы, туловища конечностей.

В связи с вышеизложенным и вопреки доводам жалоб, суд правильно положил в основу приговора согласующиеся между собой заключения экспертов от 1 сентября 2014 г. и 15 апреля 2015 г., установивших, что смерть Д наступила от сочетанной механической травмы головы, туловища, конечностей, осложнившейся развитием шока и жировой эмболией легких, а несогласие стороны защиты с данной оценкой суда

обусловлено занятой позицией по делу.

Отсутствовали у суда основания для признания недопустимым доказательством заключения эксперта № 753 от 1 сентября 2014 г. и

назначения по делу повторной судебной медицинской экспертизы трупа Д а отказ суда в удовлетворении ходатайства адвоката Каштанкина об исключении из числа доказательств указанного заключения эксперта по мотивам, фактически повторенным осужденным Кузнецовым и адвокатом Захаровым в апелляционных жалобах, является законным и обоснованным, с которым Судебная коллегия полагает необходимым согласиться.

Исходя из протокола судебного заседания, сторона защиты не имела дополнений к судебному следствию и не ходатайствовала о назначении по делу повторной судебной медицинской экспертизы трупа Д .

Таким образом, с учетом уже проведенных по делу трех судебных медицинских экспертиз и показаний экспертов Р и К которым судом дана правильная оценка, Судебная коллегия не усматривает оснований для производства по делу еще одной экспертизы, о чем ставит вопрос осужденный Аминов Р.

Довод стороны защиты о недостоверности момента наступления смерти Д является несостоятельным.

Так, по заключению эксперта от 1 сентября 2014 г. смерть Д наступила не менее чем за одни сутки на момент осмотра трупа на месте происшествия 3 августа 2014 г. в 13 часов 30 минут Согласно выводам экспертов от 15 апреля 2015 г. давность наступления смерти Д на момент осмотра его трупа в 13 часов 25 минут 3 августа 2014 г. могла составлять 30 часов и более. Указание в заключении экспертов от 15 апреля 2015 г. на интервал в 2-3 суток как на давность наступления смерти Д на момент осмотра трупа в 8 часов 20 минут 4 августа 2014 г. по утверждению эксперта К было обусловлено тем, что 4 августа трупные явления изучались и измерялись после того, как тело находилось в холодильнике и поэтому обычная динамика трупных явлений видоизменилась. При этом на момент осмотра трупа 3 августа производилась только термометрия, а другие трупные явления описаны не были, поэтому с учетом данных термометрии давность смерти была определена как 30 часов и более.

Допрошенные в судебном заседании эксперты Р и К также не исключили возможность наступления смерти потерпевшего Д 31 июля 2014 г. около 20 часов.

Более того, Аминов Р. и Аминов А. в суде подтвердили, что смерть Д наступила в лесу после его избиения, о чем Аминов Р сообщил Кузнецову, Аминову А. и Х после того, как прощупал пульс Д , труп которого они погрузили в багажник автомобиля и перевезли в другое место в лесу, в связи с чем утверждение адвоката Захарова об иных времени и причинах наступления смерти Д не основано на материалах дела.

Заключение эксперта в отношении Аминова Р. о наличии у него раны

передней поверхности правого предплечья не содержит в себе однозначных

выводов о характере телесного повреждения, свойствах травмирующего

предмета и виде травмирующего воздействия, причинившего указанную рану, обстоятельствах ее получения, поэтому оснований учитывать данное заключение у суда, вопреки утверждению адвоката Иванова, не имелось.

Более того, довод защитника о необходимости оценки этого заключения эксперта не основан на требованиях ст. 73 и 252 УПК РФ, а выяснение обстоятельств получения Аминовым Р. повреждений не входило в предмет доказывания по настоящему уголовному делу.

Обоснованно отвергнуты судом, как надуманные и данные с целью избежать ответственности за содеянное, заявления Аминовых и Кузнецова о том, что от их действий не могла наступить смерть Д поскольку эти их утверждения опровергаются заключениями экспертов о характере и тяжести причиненных Д телесных повреждений, а также положенными в основу приговора показаниями потерпевшего С свидетеля Х , подсудимых Кузнецова и Вязьминова эксперта К .

Вопреки доводам авторов жалоб, судом была правильно установлена вина осужденных в форме прямого умысла на приготовление к убийству С и на убийство Д а с целью скрыть другое преступление что подтверждено показаниями потерпевшего С , свидетеляХ первичными показаниями Кузнецова, данными в период предварительного следствия, и другими доказательствами, подробный анализ которых приведен в приговоре.

Так, допрошенный в суде свидетель Х подтвердив ранее данные в период предварительного следствия показания, сообщил, что он отчетливо слышал, как, находясь на кухне квартиры Аминова Р., последний а также иные подсудимые вступили в сговор на убийство потерпевших, при этом оговорили детали задуманного.

О наличии предварительного сговора и умысла на убийство свидетельствуют также действия каждого из подсудимых, совершенные ими согласно распределенным ролям, в рамках достигнутой преступной договоренности, которые подробно изложены в приговоре.

Допрошенный в суде потерпевший С также пояснил, что со слов осужденного Вязьминова, который периодически уходил к Аминовым и Кузнецову на кухню, а после возвращался к связанным потерпевшим, ему стало известно, что его и Д собираются вывезти за город и убить там и что осужденные вступили в сговор на убийство его и Д . При этом заявления в суде Вязьминова об обратном не свидетельствуют о надуманности показаний потерпевшего С поскольку такую последовательность событий описывал и сам Кузнецов.

Не свидетельствует об отсутствии умысла осужденных на убийство потерпевших и утверждение стороны защиты о невозможности предвидеть наступление смерти от травматического шока по причине отсутствия у подсудимых медицинского образования, а также о том, что за время избиения потерпевших им тяжких повреждений не причинили, что

потерпевших выводили из квартиры в дневное время при возможном

присутствии людей во дворе, подсудимые не брали с собой шанцевый инструмент для захоронения трупов, в лесном массиве подсудимые, имея возможность и намерение убить Д , не нанесли ему повреждений, кроме колото-резаной раны, и что признаков асфиксии и других повреждений в области шеи убитого не обнаружено, поскольку это мнение защиты опровергается совокупностью положенных в основу приговора доказательств, подтверждающих умысел подсудимых на убийство С иД .

Напротив, каких-либо подтверждений тому, что подсудимые пытались оказать первую медицинскую помощь Д , о чем утверждает в апелляционной жалобе Кузнецов, материалы уголовного дела не содержат.

Ссылка осужденного Кузнецова на телефонный звонок знакомому врачу, как подтверждение отсутствия у него умысла на убийство Д , не соответствует действительности, поскольку данный звонок, исходя из показаний Кузнецова, был им осуществлен уже после того, как подсудимые вернулись в лес на место происшествия, погрузили тело Д в багажник автомобиля и поехали по направлению к пос. а не ранее.

Утверждения адвоката Каштанкина об отсутствии в действиях Аминова А. состава преступления, предусмотренного ст. 127 УК РФ, и нарушении прав Аминова А. на защиту при оценке содеянного последним в части незаконного лишения потерпевших С и Д свободы, являются несостоятельными и не основаны на материалах дела.

Вопреки мнению защитника судом правильно установлено, что Аминов А., находясь 31 июля 2014 г. в квартире Аминова Р., присоединился к совместным действиям Аминова Р., Вязьминова и Кузнецова удерживавшим С и Д а в квартире, на протяжении нескольких часов применял насилие к связанным и обездвиженным потерпевшим, нанося им удары руками и ногами по различным частям тела в том числе по голове и груди, вместе с Кузнецовым перемещал потерпевших в ванную комнату и несколько раз удерживал голову каждого из потерпевших под водой, до тех пор, пока они не начинали захлебываться понимая, что вместе с другими подсудимыми он применяет насилие к лишенным свободы потерпевшим, а во исполнение умысла на дальнейшее лишение их свободы лично давал указания Вязьминову охранять потерпевших, лишая их возможности освободиться. Именно совокупность этих действий была вменена Аминову А., которые правильно квалифицированы судом по пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ.

Как пояснил допрошенный в судебном заседании эксперт К оснований не доверять которому у суда не имелось, в рамках проведения экспертизы по поводу давности образования повреждений у Д было установлено, что часть из них образовалась за несколько минут до смерти, другие - за 3, 4 и 6 часов до смерти.

В этой связи представляется правильной квалификация действий Аминова Р., Аминова А. и Кузнецова как убийство Д , поскольку именно совокупность причиненных названными осужденными телесных повреждений Д привела к его смерти.

По этой же причине нельзя признать убедительным довод стороны защиты об отсутствии причинной связи между действиями Кузнецова и Аминова А., направленными на подавление сопротивления Д и его смертью, поскольку указанные действий в совокупности с другими насильственными действиями в отношении потерпевшего спровоцировали травматический шок и жировую эмболию легких, ставших причиной смерти Д .

На основе исследованных в судебных заседаниях доказательств судом достоверно установлены объем примененного подсудимыми насилия в отношении потерпевших, согласованность их действий, распределение ролей, форма вины, цель и мотив.

Законными и обоснованными являются выводы суда о том, что по отношению к потерпевшим Аминов А., Аминов Р., Кузнецов и Вязьминов действовали совместно, согласованно, по заранее разработанному плану, с единым умыслом и целью, то есть по предварительному сговору и с прямым умыслом, направленным именно на лишение свободы С и Д и последующее убийство С , а Аминов А., Аминов Р. и Кузнецов также направленным и на последующее убийство Д о чем свидетельствует вся совокупность и последовательность совершенных ими в отношении потерпевших противоправных действий, характер и объем примененного насилия, признанных судом доказанными.

Несогласие осужденных и их защитников с данными выводами суда не свидетельствует о несогласованности действий осужденных и отсутствии у них умысла по отношению к содеянному, о чем бездоказательно утверждает сторона защиты.

Обоснованными являются выводы суда о вменяемости Аминова А Аминова Р., Кузнецова и Вязьминова.

На основании изложенного Судебная коллегия приходит к выводу о том, что суд первой инстанции, тщательно исследовав и оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, правильно установил фактические обстоятельства совершенных Аминовым А., Аминовым Р Кузнецовым, Вязьминовым преступлений, имеющих разный объект посягательства - личная физическая свобода и здоровье потерпевших, а также жизнь человека (по отношению к Д ), за исключением Вязьминова, который в совершении указанного преступления был обоснованно оправдан в связи с отсутствием доказательств о его причастности, и квалифицировал их действия:

- Аминова А. - по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105, пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127, ч. 1 ст. 330 УК РФ;

- Аминова Р. - по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к» ч. 2 ст. 105, пп. «в», «г», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ;

- Кузнецова - по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30 и пп. «а», «ж», «к ч. 2 ст. 105, пп. «в», «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ;

I

24

- Вязьминова - по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, п. «ж» ч. 2 ст. 127 УК РФ.

В связи с осуждением Кузнецова по указанным выше статьям УК РФ к нему не подлежит применению Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 г. «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов», о чем Кузнецов просит в своей жалобе.

Наказание осужденным как за каждое преступление, так и по их совокупности назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом установленных обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, смягчающих обстоятельств и данных об их личности, влияния назначенного наказания на исправление и условия жизни их семей.

Суд признал в качестве обстоятельств, смягчающих наказание каждого из осужденных, наличие у них малолетних детей, а Кузнецову явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступлений, Аминову Р. - явку с повинной по ч. 2 ст. 127 УК РФ.

Кроме того, при назначении наказания Аминову Р., Аминову А Кузнецову и Вязьминову суд принял во внимание, что к уголовной ответственности они привлекаются впервые, в целом положительно характеризуются по местам жительства, Аминов Р., Аминов А. и Кузнецов признали иск потерпевшей Д о возмещении расходов на погребение ее сына, а Аминов А. и Кузнецов принимали участие в контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского региона, имеют ведомственные награды и поощрения.

Вопреки доводу жалобы Аминова А., суд обоснованно и в соответствии с требованиями законодательства не признал в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, явку с повинной от 10 августа 2014 г. в связи с отсутствием в этом документе сведений о совершенных им преступлениях.

В данном документе Аминов А. заявил о раскаянии и осознании своей вины при совершении преступления в отношении С , не указав при этом, в чем состоит его преступление, а для признания этого заявления Аминова А. в качестве явки с повинной одного лишь названия его таковым недостаточно.

В качестве обстоятельств, отягчающих наказание подсудимым, суд обоснованно признал совершение Аминовым Р., Аминовым А., Кузнецовым и Вязьминовым преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 127 УК РФ, в составе группы лиц и с особой жестокостью, издевательством и мучениями для потерпевших, а также совершение ими преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Кроме того, суд учел характер и степень фактического участия

каждого из подсудимых в совершении преступлений и значение этого участия для достижения целей преступлений, интенсивность и длительность посягательства в отношении потерпевших со стороны всех подсудимых проявленную ими беспощадность при этом.

В этой связи мотивированными являются выводы суда о необходимости достижения целей наказания, предусмотренных ст. 43 УК РФ, в условиях изоляции осужденных от общества - при назначении им наказания в виде реального лишения свободы и невозможности изменения им категории совершенных преступлений.

Каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенных преступлений, судом не установлено.

Оснований для признания приговора несправедливым вследствие чрезмерной суровости не имеется.

Исковые требования потерпевшей Д о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда судом разрешены правильно, с учетом установленных фактических обстоятельств дела степени понесенных ею нравственных страданий, обусловленных смертью сына, требований разумности и справедливости и реальной возможности возмещения вреда осужденными.

Вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках судом разрешены в соответствии с требованиями закона.

Нарушений закона, влекущих отмену или изменение приговора суда, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 38913, п. 1 ч. 1 ст. 38920, 38928 и 38933 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

определила приговор Уральского окружного военного суда от 30 ноября 2015 г. в отношении Аминова А А Аминова Р Г и Кузнецова А А оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Аминова А.А Аминова Р.Г., Кузнецова А.А. и их защитников - адвокатов Иванова И.Б Каштанкина Н.В. и Захарова А.В. - без удовлетворения.